Предисловие:
В данной статье будет проведен обзор ключевых ролей египетской Александрии, последовательности истории и богословской мысли, будет сказано об одной из ключевых фигур, стоящих на стыке иудаизма и христианства, и прочих важных аспектах и фактах, касающихся религиозного и философского пласта этого мегаполиса и всей последующей истории человечества.
Содержание:
(Здесь статья представлена целиком, однако щелкая на ту или иную часть вы сможете читать ее отдельно)
Часть 2. Александрийская библиотека и мусейон
Часть 4. Филон Александрийский и "Логос"
Часть 1. История возникновения города, основанного Александром Македонским в Египте, и его особенности.
Как известно, великий полководец Александр Македонский, ввиду своих обширных завоеваний, а также политики, целей, и взглядов, послужил тому, что разные земли, языки, культуры, представления, знания, религии и быт смогли иметь, так сказать, общение и взаимовлияние между собой. Это была тесная и продолжительная (растянувшаяся на века!) встреча востока и запада. И особенно ярко, ввиду определенных причин, это проявилось в городе Александрия, который был основан в честь покорителя в Египте, когда Александр завоевал его.
Этот во многом уникальный город был основан в 331-332 году до н.э. на берегу средиземного моря, в дельте реки Нил.
"В 332 году до н. э. Александр Македонский захватил без боя персидскую сатрапию Египет, заручился поддержкой местного жречества и в западной части дельты Нила заложил новый город — Александрию Египетскую (она была основана на месте нескольких деревень, в которых уже с VII века до н. э. селились греки). В 331 году до н. э., пополнив в Египте свои войска, он направился через Сирию в Месопотамию. После смерти Александра Македонского (323 год до н. э.) один из его командиров, Птолемей I Сотер, получил в управление Египет и вскоре сделал его наследственным царством. Для усиления престижа своей власти, как наследника великого царя, Птолемей захватил тело Александра, которое предполагалось похоронить в Македонии. С этой целью он напал в Сирии на траурную процессию и увез забальзамированные останки Александра Великого в Египет, где захоронил в Александрии в специально сооружённой для этого усыпальнице.
Александрия была построена по плану двух греческих архитекторов — Дейнократа из Родоса и Сострата из Книда. Город, разделённый на пять кварталов, был прорезан двумя магистралями и состоял из широких, прямых улиц (главная из них имела 6 км в длину). Мостовые, парки, театры, ипподромы, водопровод и уличное освещение — всё это указывало на благоустроенную и богатую жизнь крупнейшего эллинистического города. Особым великолепием отличалась царская часть, занимавшая около трети всей городской территории. Пышные сады, зверинцы с редкими животными, роскошные бани и театры, помещения для многочисленной прислуги примыкали к богатейшим царским дворцам, составляя сложное целое резиденции Птолемеев. Здесь же находились и царские гробницы династии, в одной из которых покоилось выкраденное тело Александра Македонского.
В этой же части города находились знаменитые Александрийский мусейон и Александрийская библиотека. Египетские цари любили проявлять свою просвещённость и покровительствовать культуре, благодаря чему Александрийский музей (Мусейон) был крупнейшим центром науки и искусства на всём протяжении правления Птолемеев. Под музей была отведена часть дворцовых построек вдоль гавани, окружённых пристройками, залами и аллеями. В состав музея, кроме библиотеки, входили астрономическая башня, ботанический и зоологический сады. При Птолемеях музей напоминал своей деятельностью скорее современную академию наук, а при римлянах превратился в подобие университета.
Фактически Мусейон был создан бывшим правителем Афин и великим философом Деметрием Фалерским, который с 297 года до н. э. работал при дворе Птолемея I и стремился вернуть Египту былое научное величие. Непосредственно здания музея и библиотеки были построены к 290 году до н. э., а в 284 году до н. э. библиотеку возглавил основатель текстологии, выдающийся филолог и поэт Зенодот Эфесский, при котором была создана греческая грамматика, а также изобретены ударения и система пунктуации.
Выдающиеся учёные и писатели той эпохи, стекавшиеся со всех концов эллинистического мира и объединявшиеся вокруг музея, получали жалованье и бесплатный стол от царя; в портиках и тенистых аллеях, созданных наподобие афинских, они вели жаркие диспуты и передавали знания своим ученикам. В Александрийской библиотеке хранились сотни тысяч рукописей, для переписывания, реставрации и изучения которых имелся многочисленный штат. В музее, ставшем центром «Александрийской школы», процветали
грамматика, литература, философия, теология, медицина, география,
Александрия довольно быстро превратилась в ведущий экономический и культурный центр восточной части Средиземноморья и всего эллинистического мира. Через город на рынки Средиземноморья вывозили зерно, льняные ткани, стекло, папирус, масло, соль и рабов. Из Аравии Птолемеи импортировали ароматические вещества, золото и драгоценные камни, из Индии — слоновую кость, жемчуг, драгоценные камни, хлопковые ткани, красящие вещества, специи и рис, из Китая — шёлковые ткани. Сухопутная торговля с Востоком шла через Иран, Аравию и Южную Сирию, морская — по Красному морю и каналу, соединившему море с Нилом (Птолемеи имели самый значительный торговый флот того времени).
На Средиземноморье главными торговыми партнёрами Египта были Финикия, Малая Азия, Греция, Рим и Карфаген. Две хорошо оборудованные гавани всегда шумного Александрийского порта были образованы расположенным перед ними островом Фаросом, на котором возвышался знаменитый своими размерами Александрийский маяк, завершённый в 283 году до н. э. архитектором Состратом Книдским. Птолемеи успешно промышляли и ростовщичеством (после Первой Пунической войны Птолемей III Эвергет даже отказал Карфагену в займе под предлогом своих дружественных отношений с Римом).
Население Александрии отличалось большой этнической и религиозной пестротой. Кроме греков, македонян, фракийцев, критян и египтян в отдельных кварталах проживали евреи, арабы, сирийцы и персы. ..." (Википедия, История Александрии, Эллинистический период (IV—I века до н. э.))
Часть 2. Александрийская библиотека и мусейон.
"Александри́йский мусе́йон (или Александрийский музей; др.-греч. Μουσεῖον τῆς Ἀλεξανδρείας[Прим. 1]) — религиозный, исследовательский, учебный и культурный центр эллинизма; храм Муз. Основан в начале III века до н. э. при Птолемее Сотере по инициативе Деметрия Фалерского, находился на государственном обеспечении. В состав мусейона входила обширная Александрийская библиотека, организованная в этот же период. Учёные, принятые в сотрудники мусейона, занимались натурфилософией, математикой, астрономией, географией, медициной, теорией музыки, лингвистикой и другими науками. Роль мусейона — культурная и религиозная — сохранилась и в эпоху римского завоевания. На базе храма возник неоплатонизм (!), в котором культ муз играл существенную роль. Мусейон был единственным античным храмом муз, который непрерывно функционировал не менее 800 лет. В III веке его жрецы-учёные встали в оппозицию Александрийской школе, и по мере христианизации Римской империи мусейон утратил научные функции, оставшись исключительно культовым учреждением. Указом императора Феодосия в 391 году он был закрыт. Последним его учёным, известным по имени, был Теон Александрийский, скончавшийся около 405 года. Существуют свидетельства, что на месте бывшего мусейона в Александрии ещё в 530-е годы проводились состязания риторов и поэтов." (Википедия)
"С самого начала архитектурный облик Александрии предполагал разбивку парков, широких улиц и постройку роскошных дворцов. Позднее правителем города и основателем новой династии стал близкий друг и соратник Македонского – Птолемей.
Несколько десятилетий потребовалось, чтобы удобная гавань на берегу моря превратилась в один из крупнейших городов античного мира. Здесь процветали ремесла, искусство и торговля. Вскоре тысячи людей стали приезжать со всех концов света в богатую Александрию, обещавшую им сытую жизнь. Однако главной заботой Птолемея было интеллектуальное превосходство его столицы над Афинами.
Создание библиотеки:
В 295 году до нашей эры в Александрии по инициативе Птолемея был основан мусейон (музей) – прообраз научно-исследовательского института. Работать в нем пригласили греческих философов. Для них создали поистине царские условия: им предлагалось содержание и проживание за счет казны. Тем не менее многие отказались приехать, поскольку греки считали Египет периферией.
Тогда Деметрий Фалерский, советник царя, предложил создать библиотеку. Расчет был прост – именно книги должны были привлечь ученых в Александрию. Советник не ошибся. Первым приехал философ и физик Платон, ставший учителем сыновей Птолемея.
Греческий поэт и филолог Зенодот Эфесский, первый хранитель библиотеки в Александрии, получил из казны средства на покупку как можно большего числа книг по всему миру. По дошедшим до нас сведениям, Зенодоту удалось собрать от двух до пяти тысяч экземпляров.
Как комплектовался книжный фонд:
Все заходящие в город суда проверялись на наличие манускриптов в их трюмах. Если таковые находились, то их изымали, переписывали, а затем владельцу возвращали копию, оригинал же оставался в библиотеке. Сохранилась легенда, согласно которой Афинский архив получил от Птолемея Третьего баснословную сумму залога в 15 талантов, за оригиналы трагедий Еврипида, Софокла и Эсхила. Их обещали после снятия копий отправить обратно в Грецию. Однако в Афины эти тексты так и не вернулись.
Таким образом, собрание книг египетских царей из династии Птолемеев, по разным оценкам, насчитывало от 700 тысяч до 1 млн рукописей. Сюда входили не только образцы греческой литературы, но и труды египетских, еврейских и вавилонских мыслителей. В стенах библиотеки впервые был осуществлен перевод Ветхого Завета с еврейского языка на греческий.
...
Значение:
Если бы 2300 лет назад Птолемей не решил продемонстрировать миру свою мощь, наука родилась бы намного позднее. Но благодаря его детищу, Александрийской библиотеке, ученые, специализировавшиеся в разных областях (медицине, биологии, астрономии и т. д.), а не только философы, получили доступ к сокровищам мысли, собранным в одном месте.
Исторический факт: Александрийская библиотека сыграла огромную роль в зарождении европейской науки. Многие труды, переписанные в свое время арабами, были изначально в фондах знаменитого книгохранилища. В эпоху Возрождения они попали в Западную Европу, заново открывшую для себя труды Аристотеля и других ученых эллинского периода." (из статьи «Библиотека Александрии: история, описание, интересные факты и предположения», Светлана Белова, источник: https://fb-ru.turbopages.org/fb.ru/s/article/385513/biblioteka-aleksandrii-istoriya-opisanie-interesnyie-faktyi-i-predpolojeniya)
"Среди роскошных построек, украсивших собой в общем скучный и непривлекательный ландшафт, в Александрии был ряд знаменитых зданий и учреждений, которыми она славилась и блистала. Высший рассадник эллинистического просвещения, тогдашний университет, или правильнее «мусэйон», святилище муз, обладал богатейшей для своего времени библиотекой. Любознательность и науколюбие александрийцев удовлетворялись такими учреждениями, как ботанический и зоологический сады и знаменитая обсерватория, упрочившая за городом Александра Великого репутацию астрономического авторитета. Имена Эвклида, Эратосфена, Иппарха прославили собой этот храм муз. В обычаях того времени были и школы свободных философов, вокруг себя собиравшие ревнителей любомудрия и распространявшие влияние философов древности. Дион Кассий свидетельствует (77, 7) о существовании в Александрии общин перипатетиков. В ней же [95] было немалое течение пифагорейцев. Философские влияния Платона и Аристотеля встречались здесь с учениями других философских школ. Но особенное значение в философском развитии Александрии имел расцвет неоплатонизма. Имена Амония Сакка, Порфирия и Плотина тесно связаны с александрийской почвой. Это все создавало благоприятную атмосферу для всякого рода синкретизма. Император Адриан назвал однажды Александрию «ярмаркой всяких суеверий». Это же позволило именно в Александрии развиться такому религиозному явлению, как гностицизм. По замечанию де Фе, «в Александрии можно было быть в одно и то же время и приверженцем синагоги, и церкви, равно как и сторонником Сераписа» (II, 6). Эта обстановка культурной изящности и повышенного интереса ко всяким умственным исканиям могут очень многое объяснить как в учении Плотина и Порфирия, так и в биографии Климента и Оригена..." (Архимандрит Киприан (Керн). Патрология, Глава XVII. Александрийское богословие.)
Часть 3. Септуагинта.
"Септуаги́нта; также Перево́д семи́десяти толко́вников (от лат. Interpretatio Septuaginta Seniorum — «перевод семидесяти старцев»; др.-греч. Ἡ μετάφρασις τῶν Ἑβδομήκοντα) — собрание переводов Ветхого Завета на древнегреческий язык, выполненных в III—I веках до н. э. в Александрии. Часто обозначается как «LXX» (число семьдесят, записанное римскими цифрами). Название «Септуагинта» фиксируется уже в трудах Августина Аврелия, кратко пересказавшего одну из версий истории её создания — перевода с еврейского языка на греческий[1]." (Википедия)
"Название Септуагинта восходит к легенде, изложенной в послании некоего Аристея (около 100 г. до Р.Х.), а также в трудах Иосифа Флавия. Согласно этой легенде, царь Птолемей II Филадельф (285-246 гг. до Р.Х.) поручил перевести на греч. язык Книги Моисея семидесяти двум израиль. старейшинам (по шести от каждого колена), что заняло у них 72 дня. Перевод, вероятно, был сделан в Египте в III в. до Р.Х. Вслед за Пятикнижием были переведены и остальные книги ВЗ. Филологические познания переводчиков Септуагинты были весьма различны, поэтому LXX в целом не представляет единого произведения. В то же время многие отклонения Септуагинты от Масоретского текста (МТ) (см. Масоретский текст) никоим образом нельзя относить на счет переводчиков. Со времени открытия рукописей Мертвого моря (см. Рукописи Мертвого моря) появились новые доказательства существования нескольких редакций книг ВЗ. МТ и С. сохранили различные редакции текста. Таким образом Септуагинта дает новые возможности для более глубокого изучения библ. текстов (тщательного анализа). Из предисловия к Книге Сираха следует, что прим. к 130 г. до Р.Х. греч. перевод книг ВЗ был полностью завершен. Сепутагинта фактически была признана Свящ. Писанием в кругах грекоязычных иудеев, а также иуд. прозелитов за пределами Палестины (см., напр., Деян 8:30-33). Когда новозаветная проповедь получила распространение среди эллинизированных иудеев и язычников, Септуагинта стала Свящ. Писанием и для древней Церкви; большинство ветхозаветных цитат в НЗ заимствованы из Септуагинты, и лишь немногие из них были самостоятельно переведены с евр. (видимо, наиболее распространенные в первохрист. Церкви среди т.наз. евионитов, говоривших на иврите и арам.). Но после того как Септуагинта стала Писанием христиан, иудеи отмежевались от нее. Во II в. по Р.Х. появились новые переводы книг ВЗ на греч. язык (пер. Акилы, Феодотиона и др.)" (Библейская энциклопедия Брокгауза)
"...Известные факты свидетельствуют о том, что переводчики Септуагинты отнюдь не заменяли Божье имя греческими словами "Господь" [кириос] или "Бог" [теос], но последовательно оставляли тетраграмматон [в русск. традиции «Иегова»; прим. автора внешней статьи] во всех тех местах Писания, где он изначально присутствовал в еврейском тексте.
Согласно "Еврейской Энциклопедии", в наиболее ранних манускриптах Септуагинты тетраграмматон передавался еврейскими буквами (Tetragrammaton / Jewish Encyclopediaruen. — Funk & Wagnallsruen, 1905. — Vol. 12. — P. 120.)
«Недавние текстуальные открытия вызвали сомнения относительно идеи, что составители LXX [Септуагинты] перевели тетраграмматон ЙХВХ [יהוה] словом кириос [κύριος (Господь)]. Древнейшие копии перевода LXX MSS (фрагменты), доступные нам сейчас, содержат тетраграмматон, написанный в греческом тексте еврейскими буквами. Позднее, в первых столетиях нашей эры, этой традиции придерживались еврейские переводчики Ветхого Завета» («Новый международный теологический словарь Нового завета» /The New International Dictionary of New Testament Theology, том 2, стр. 512).
...
Ранние христиане в I веке н.э. активно пользовались текстами Септуагинты, чей греческий язык в тот период, по сути, был международным языком(!). Видели ли они в этом переводе Божье имя, представленным тетраграмматоном?
«Когда христиане, писавшие Новый Завет, встречали Божье имя на древнееврейском в Септуагинте, которую использовала и цитировала новозаветная церковь, они, несомненно, включали тетраграмматон в свои цитаты […] Христиане первого века, вероятно, читали: „Сказал ЙХВХ Господу моему“ вместо появившейся впоследствии непонятной и неточной фразы „Сказал Господь Господу моему...“» (Профессор религиоведения, гебраист Джордж Ховард, "Biblical Archaeology Review", 1978 года)." («Тетраграмматон в Септуагинте», Сергей Иванов: https://sergeiivanov.blogspot.com/2017/10/blog-post.html)
Итак, перевод Танаха (т.н. «Ветхий Завет») на греч. язык, называемый Септуагинтой, сыграл важную роль в том, чтобы Слово Бога могли читать люди из разных народов и появившиеся в 1-ом веке христиане пользовались ею, неся благую весть и учение Библии во все концы земли, в народы, во исполнение пророчеств Танаха и слов Христа. Эллинистическая цивилизация, и во многом уникальный город Александрия, послужила тем (или была провиденциально использована), что подготовила почву для распространения истины Божьей, особенно в начале нашей эры (1-й век) и дала толчок для дальнейшего распространения и переводов Писания, что в последствии сказалось и на развитии человечества в различных аспектах, так или иначе: культуре, этике, литературе, науке и тд.
Часть 4. Филон Александрийский и "Логос".
«Фило́н Александри́йский (др.-греч. Φίλων ὁ Ἀλεξανδρεύς, лат. Philo Alexandrinus) или Филон Иудей[1]; Фило́н Иуде́йский (ок. 25 до н. э., Александрия — ок. 50 н. э.) — представитель еврейского эллинизма, центром которого была Александрия, богослов, апологет иудаизма и религиозный мыслитель, оказавший большое влияние на последующее богословие своим экзегетическим методом и учением о Логосе[2]. Свою систему интерпретации Танаха / Библии Филон построил на палестинской (иудаистской) герменевтике и александрийском (греческом) аллегоризме[3].
…
Немногочисленные сведения, касающиеся его жизни, сохранились в его произведениях[5] и у Иосифа Флавия в «Иудейских древностях»[1].
О том, что он знал еврейский язык, свидетельствуют его многочисленные грамматические объяснения еврейских слов. Происходил из образованной семьи.
Старший брат Александра Алабарха (ок. 10/15 г. до н. э. — 69 год). Был воспитан на греческой философии, но не был чужд и своей национальной литературы. Танах (Библию) читал по-гречески и не сомневался в полном соответствии перевода еврейскому оригиналу. Много цитировал эпических и драматических поэтов и делал на них ссылки. Был основательно знаком с греческими философами, которые, по его собственному признанию, были его учителями[6].[1]
Единственным событием из его жизни, которое установлено хронологически, является его участие в посольстве, отправленном александрийскими евреями к императору Калигуле в Рим с просьбой («Legatio ad Caium»; О посольстве к Гаю) о защите против преследований со стороны александрийских греков — зимой 39—40 годов I века[1].
...
Филон связывал догмы иудейской религии с греческой философией (Платон, стоицизм, Пифагор), специально разрабатывал учение о логосе, который он изображал то в виде высшей идеи, то в виде верховного архангела (наместника Божьего). Истинность платоновской и стоической философии заключается, согласно Филону, уже в Торе. Иудейские законы — законы природы, имеющие значение для всех людей. Человека он считал интеллектуальным существом, которое связано с телом, разрывающимся между алчностью и отвращением. Задачей человека является следование логосу и уподобление Богу посредством экстаза.[2]
Как философ, Филон был сторонником эклектического среднего платонизма, сильно окрашенного стоицизмом и процветавшего в его родном городе. Подобно другим современным ему эклектикам [Эклекти́зм (от др.-греч. ἐκλέγω «избираю») — способ построения философской системы путём сочетания различных положений, заимствованных из других философских систем], он видит в таком учении общую суть всей греческой философии и, вместе с тем, подобно другим иудеям‑эллинистам, признаёт источником греческой мудрости священное откровение Ветхого Завета, из которого, по его мнению, черпали древние философы[2]." (Википедия, Филон Александрийский)
"Божество, тождественное с материальным миром, не есть Божество; Логос, тождественный с неразумной материей, не есть логос. Чтобы объяснить согласие познающего разума с познаваемой природой, стоики догматически утверждают безразличное тождество того и другого, вопреки очевидному различию. Действительность, как она существует, не тождественна с нашими понятиями, точно так же, как она не тождественна с нашими чувственными представлениями и восприятиями. Критерий истинного знания не может заключаться ни в чувственности, ни в рассудке. Отсюда был один шаг к философии веры, искавшей источника достоверного гнозиса (ведения[знания]) в откровении. В этой религиозной философии (развившейся, главным образом, в Александрии, где зап. философские учения встречались с религиозными идеями Востока) наиболее значения имела система иудея Филона (в начале нашей эры), который пытался соединить результаты греческого умозрения с законом Моисея и откровением Ветх. Завета.
Понятие Логос, заимствованное [или скорее синхронизированное; прим. автора внешней статьи] от стоиков, но видоизмененное в интересах религиозного теизма, послужило ему к решению этой задачи... Мироздание, промышление, откровение Божества предполагает ряд посредствующих деятелей, сил и начал: в этом качестве являются Филону идеи Платона, λογοι σπερματικοί стоиков, ангелы евреев и демоны эллинов. Они представляются то как свойства — эманации самого Божества, то как отдельные от него личные посредники (ангелы), то, наконец, как физические энергии (логосы стоиков), действующие в мире и являющиеся в нем. Все эти силы (δυνάμεις) совмещаются в Логосе, посредствующем между Богом и миром. Логос Филона есть:
1) сила и разум самого Божества, Его непосредственная эманация, заключающая в себе совокупность всех других сил; 2) идея мира, заключающая в себе совокупность творческих первообразов творения (идеальный план творения); 3) творческая энергия, которая созидает собою и одушевляет мир наподобие Логоса стоиков, проявляясь во всех его многообразных формах и видах; 4) наконец, для всех причастных Логосу разумных существ — посредник откровения, при чем он является иногда как личный посредник, верховный «ангел» [АРХангел] Божий. Филон называет его также «первосвященником», «единородным Сыном Божиим» или «вторым богом» в отличие от первого, нерожденного Божества и от «третьего бога» — сотворенного мира, в котором он воплощается. Как человеческая мысль есть внутреннее невысказанное слово (λόγος ενδιάθετος), отличное от высказанного (λόγος προφορικός) и вместе тождественное с ним, так и божественное Слово в одно и то же время тождественно с миром (как его умопостигаемая сущность) и отлично от него (как идея). Точно так же определяется и отношение Логоса к единичной человеческой душе: он отличен от нее, хотя сообщает ей ее жизнь, силу, разумность и познание — и в то же время отдельные праведные души могут уподобляться ему, как бы воплощая его в себе. Мало того: они могут путем экстаза достигать непосредственного соединения с Божеством (таковы пророки).
Филоном заканчивается дохристианский период истории Логоса... Как универсальный творческий разум, Логос является Филону высшим понятием философии и вместе ключом к пониманию открывания Ветх. Завета. В этом смысле учение Филона в связи с другими особенностями его философии имело громадное влияние и на христианскую мысль..." (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона , Логос)
"Использование греческого термина Логос (как эквивалента арамейского Мемра) давал повод многим исследователям искать его корни в Платоновом Логосе, а также в трудах еврейского философа Филона Александрийского (1-й век до Р.Хр.). В философии Платона есть учение о Логосе, напоминающее таргумическое Мемра и Логос Иоанна, однако речь вряд ли может идти о влиянии платонизма: слишком очевидно, что эта концепция восходит к ветхозаветному учению о Слове Бога, с одной стороны; учение же Платона о Логосе проистекает из его представления о Боге как Перводвигателе вселенной и присутствии Его разумного начала (логоса) во всех вещах сотворенного Им мира, с другой. Несомненно, что подобие между двумя этими концепциями есть, но это сходство вовсе не означает заимствования одного из другого (по крайней мере, методология исторического анализа источников не позволяет сделать такого вывода).
Это подобие (но не тождественность!) в понимании Бога как трансцендентного, но являющего Себя в посреднике-Логосе в иудаизме и античной философии привела к появлению синкретического учения Филона Александрийского, в котором Логос выглядит как некое «промежуточное» божество, связывающее материальный мир с Всевышним." (Дмитрий Цолин, "ТЕОФАНИЯ И ЕЕ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В ТАРГУМАХ. Концепция Божественного Слова (מימרא)")
"...Читая протоевангелие, мы видим, как медный змий, которого
Моисей вознес над пустыней, был, согласно определению, данному
в Книге Премудрости Соломона, «знамением спасения». Таргум
Ионатана бен Узиеля говорит по этому поводу: «Каждый, кто
обернет свое сердце к ГОСПОДНЕМУ Mimra, останется жив».
Профессор Готтлиб Клейн отождествляет имя «Метатрон», использованное как эпитет Мессии, с именем «Мимра Яхве», или «Слово».
По мнению Клейна, именно арамейское слово [мимра или мемра, озн. "слово"] легло в основу верования в то, что Христос есть «Логос (Logos), или Слово Божье, ставшее плотью».
Иудейский философ Филон, живший примерно в то же время [ок. 25 до н. э., Александрия — ок. 50 н. э.], что и Иисус, рассматривал Logos как Божьего посланника, Его «эмиссара» и ангела, Который, «будучи Первосвященником, молится пред Богом, ходатайствуя о мире».144 [Филон также называет Логоса "первородным сыном Бога", "образом Бога", "посредником" при сотворении мира и в отношениях с людьми, "архангелом", "богом" [теос без артикля] ("вторым богом") и другими выражениями, которые позже будут употребляться в НЗ; прим. автора внешней статьи]
...
Хотя рассмотрение значения греческого слова Logos мы и оставим для раздела, посвященного Новому Завету и первым словам
Евангелия от Иоанна, сейчас не лишне будет заметить, что схожая
теология «слова» в связи с именем «Мимра» была свойственна кумранским(!смотрите ниже вторую цитату!) ессеям незадолго до рождения Христа. Эти сектанты, по большей части бывшие священники Храма, подчеркивали в своих свитках, что все получило свое начало по Божьей воле и «без Него ничего не было совершено»: «Посредством Твоего слова все началось и без Тебя ничего не было сотворено» 148. Такие же слова повторяются по сей день, когда благочестивый иудей благословляет питье отдельно от еды. Он читает молитву из Талмуда: «Благословен будь Ты, Царь мира: все было сотворено по слову Его» (ha-Kol nihyah biDvaro). Иудейский профессор Готтлиб Клейн был осведомлен о том, что отдельные христиане относят имена «Метатрон, Мимра, Первый Человек (adam ha-Qadmon) и второй Моисей» к христологии. 149 ..." (Ристо Сантала, "Мессия в Ветхом Завете в свете раввинистических писаний", стр.76-78)
"Представление о том, что Михаил и Мессия - это одна и та же Личность встречается еще среди Кумранских(!) свитков [основой этого понимания у них судя по всему было мессианское пророчество о Михаиле в Дан.12:1,2; прим. автора внешней статьи]. Так в произведении, называемом "Война сынов Света с сынами тьмы" (2-й в. до Р. Хр.) есть отрывок говорящий о победе "сынов Света", которую им дарует Мессия (Михаил): «И Он пошлет помощь вечную уделу, [который] Он искупил силой ангела, [которого] Он сделал славным, чтобы править в вечном свете, Михаила, [чтобы] дать свет в радости всему Израилю, мир и благословение уделу Божию, [чтобы] вознести среди богов (языческих) правление Михаила и власть Израиля над всякой плотью (XVII, 5-9)». Таким описано мессианское царство, с правителем Михаилом во главе Израиля." (Д.Цолин "ТЕОФАНИЯ И ЕЕ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В ТАРГУМАХ. Концепция Божественного Слова (מימרא)")
Филон, мемра и ессеи:
"Единственное описание общины терапевтов сохранилось в трактате Филона Александрийского «О жизни созерцательной». В XIX веке многие историки считали, что сведения о терапевтах, приведенные Филоном Александрийским, — не более чем литературный вымысел. Но открытия в Кумране косвенно подтвердили историческую достоверность сообщений Филона Александрийского. Апокрифическое «Завещание Иова» может быть текстом терапевтов.
О терапевтах пишет богослов-мистик рубежа нашей эры Филон Александрийский:
…Их назвали терапевтами… может быть потому, что они предлагают искусство врачевания более сильное, чем в городах, поскольку там оно излечивает только тела, их же [искусство] — ду́ши, пораженные тяжелыми и трудноизлечимыми недугами, ду́ши, которыми овладели наслаждения, желания, печали, страх, жадность, безрассудство, несправедливость и бесконечное множество других страстей и пороков… («Тексты Кумрана», выпуск 1, перевод И.Д. Амусина, Москва, 1971, с. 376)
...Их образ жизни был близок к образу жизни ессеев...
...Однако современные исследователи видят в терапевтах радикальное течение в иудаизме, возможно, отпочковавшееся от ессеев. Как полагают исследователи, терапевты представляли собой группу ессеев, которая переселилась в Египет, спасаясь от гонений в нач. I в. до н. э.
Сторонники отождествления терапевтов с ессеями понимают слово θεραπευταί [терапевты] как греческий перевод арамейского слова ‘asayya’ «врачи», от которого, как полагают, произошло и название «ессеи»." (Википедия, Терапевты)
(Более подробно о взаимосвязи наименований Мемра, Логос, Метатрон и последовательности историко-религиозного контекста читайте в исследовательской статье "Метатрон-Михаил-Мемра(Логос)": https://vk.com/@bibleistika_i_vse-metatron-mihail-mem..)
"...Исследователям хорошо известно, как часто (более 1400 раз!) Филон упоминает термин "логос" в дошедших до нас сочинениях, а также как сложно систематизировать смыслы, которые он вкладывает в это слово. В его мысли можно уловить смелые попытки совместить традицию иудейской мудрости с философскими понятиями платоников и стоиков ради изложения основных иудейских религиозных постулатов так, чтобы они были понятны и доступны читателям, знакомым с философской культурой того времени. Разумеется, в некоторых текстах за выражениями мысли Филона можно с легкостью обнаружить нечто напоминающее веру в Логос как действительно посредническое существо, меньшее божество, через которого Бог осуществляет свою связь с миром. В самом деле, в Вопросах и ответах на Книгу Бытия 2.62 Филон называет Логос «вторым богом» (ton deuteron theon) и утверждает, что «Бог», по образу которого был сотворен Адам, согласно Книге Бытия 1:27, на самом деле, представляет собой Логос, подобием которого служит разумная часть человеческой души. По мнению Филона, невозможно помыслить о чем-либо земном как о непосредственно образе самого Бога. В Вопросах и ответах на Книгу Исхода 2.13, согласно Филону, Логос, по-видимому, идентифицируется с «ангелом», посланным Богом Израилю во время блужданий по пустыне (имея в виду рассказ из Книги Исхода 23:20–21), и в данном тексте Филон называет Логос «посредником» (mesites).
Филон также использует широкий набор других возвышенных эпитетов для того, чтобы охарактеризовать Логос: «первородный» (protogonon), «архангел», «Имя Божье» (О смешении языков 146), «правитель мира и главный управляющий» (kybernetes kai oikonomos, см. Вопросы и ответы на Книгу Бытия 4.110–11). У этого автора можно обнаружить полный набор божественных атрибутов, который мы приведем, начиная с самых важных и далее в порядке убывания их значимости: «созидающая сила» (he poietike), «царская сила» (he basilike), «милостивая сила» (he hileos), затем две «законодательные» силы (nomothetike), с помощью которых Бог предписывает или запрещает какие-либо действия; и над всеми этими понятиями властвует «божественное Слово» (theios logos), главная из Божьих «сил» (dynameis; см., к примеру, О бегстве и обретении 94–105, где содержится обсуждение «сил» в связи с ветхозаветными образами городов, в которых можно обрести убежище [94–99, 103–105], а также предметы, наполняющие скинию Моисея [100–102]).[25]
В сочинении Филона О смешении языков можно обнаружить довольно пространное обсуждение понятия Бога как небесного властелина, окружившего себя бесчисленными «силами», которых от использует в своем управлении сотворенным миром (168–175). Филон также упоминает ангелов, находящихся в услужении у этих небесных сил. Таким образом, все эти сонмы небесных существ представляют собой нечто вроде «армии» с ее небесным «контингентом» и военными «чинами». В данном случае мы со всей ясностью видим такой аспект религиозного сознания, согласно которому Божье управление миром представляется небесным прообразом древнего императорского двора, в котором Бог правит как «Царь». На основании других свидетельств, обнаруживаемых в текстах Филона (к примеру, О смешении языков 146, где о «первородном Логосе» говорится как о «старшем среди ангелов, своего рода правителе», ton angelon presbytaton, hos an archangelon), мы можем прийти к заключению, что Филон интерпретировал фигуру божественного Логоса как Божьего визиря или главного управляющего в небесном собрании. В сочинении О бегстве и обретении 101–102 Филон уподобляет связь Логоса с пятью главными «силами» возничему, направляющему поводья его лошадей, где сам Бог в качестве хозяина восседает на колеснице и дает указания своему возничему, направляющему «поводья Вселенной»..." (Ларри Хартадо, цитата из книги "Небесные Посредники. Иудейские Истоки Ранней Христологии", Логос: https://iknigi.net/avtor-sbornik-statey/110621-nebesn.. )
У Филона "Слово (Логос) определяется как разум Божий, идея всех идей, образ Божества, первородный сын Божий, второй бог («JeoV», др.-греч. θεός, — в отличие от «о JeoV» / ὁ θεός); оно есть, далее, первообраз вселенной, миросозидательная сила, душа, облекающаяся телом мира; наконец, оно — верховный архангел, посредник, наместник Бога, царственный первосвященник...
Филон считает божественные силы в их совокупности одним независимым существом, которое он называет Логосом…
Согласно Филону, все антропоморфизмы Писания, все конкретные образы Бога относятся к силам Божества, а не к его существу. Верховной из этих сил является Слово (Логос), которое всех их совмещает в себе. Так же, как и они, это Слово может рассматриваться с троякой точки зрения[2]:
- как бессамостная энергия Божества;
- как душа и связь мира (стоический логос);
- как тварно‑личный посредник между Богом и миром.
…
В Библии «слово» Божие рассматривается как независимо действующая и самостоятельно существующая сила[32]; позднее, в иудаизме эти идеи были развиты в учении о божественном Слове, создавшем мир, о божественном троне-колеснице с херувимом, о божественном сиянии и шехине, в учении об именах Бога и ангелов. Филон называет Логос «архангелом со многими именами», «таксиархом» (главой рати Божией), «именем Бога», «небесным Адамом»[33], «словом вечного Бога», «первосвященником», искупителем грехов, посредником и ходатаем перед Богом за людей[34]. Филон переводит Быт. 1:27 так: «сделал человека по образу Бога», и заключает отсюда, что существовал образ Бога, который является основным типом всего сущего (архетипичная идея Платона), печатью, лежащей на всем сущем. Логос — это тень, отброшенная от Бога; он имеет очертания, но не ослепляющий свет самого Бога.[1]" (Википедия, Фило́н Александри́йский, О Логосе)
"В том же духе, в каком раввины называют архангела Михаила (Метатрона) военачальником небесного воинства, говорит также и Филон: «Отец, творец вселенной, предоставил архангелу и наиболее древнему Логосу („слову“) преимущество — стоять на рубеже, отделяющем творение от Творца, и служить посредником между бессмертным Божеством и смертным человеком, причем архангел выступает в роли посла от властелина к подданному." (Википедия, Фило́н Александри́йский, Ангелология)
Часть 5. Раннее христианство
"Филон Александрийский, судя по всему, послужил как бы переходным звеном двух эпох - иудейской и христианской, показав что у Бога есть уникальный и первый небесный сын и служитель, называемый Логос и Премудрость Божья, который является Архангелом, сотрудником-посредником в сотворении мира, и ключевой фигурой в искупительном замысле Бога и управлении вселенной. Судя по всему немного знакомый с некоторыми иудейскими толкованиями эпохи второго храма, насчет Метатрона, Михаила, Филон так или иначе связывает их с наименованием Логос (Слово), которое фигурирует в Танахе (т.н. "Ветхий Завет", и которое Филон встречает в трудах греческих мыслителей), как и "Ангел Господень", в котором имя Божье, "глава ратей Иеговы". Филон описывает его в мессианских "красках" и "оттенках", которые чуть позже во многом используют новозаветные писатели в отношении Иисуса Христа (Мессии)." (из статьи "Метатрон-Михаил-Мемра(Логос). Часть 7. Итоги и заключение: Назад в будущее 2 - от самого начала в конец.")
"...перед возникновением христианства и приходом обещанного Мессии, интерес к главному Божьему Сыну возрос до необычайных масштабов, что подготовило почву к дальнейшим откровениям и оформлению христианского учения, которое стало апогеем откровений Божьих, а также к тому, чтобы это учение могло быть воспринято различными представителями иудаизма, а потом и греками (эллинами), римлянами и прочими народами." (из статьи "Метатрон-Михаил-Мемра(Логос). Часть 4. "Слово" в Танахе, "Мемра" в Таргумах и "Логос" у Филона")
"..."...Филон [Александрийский] называет Логос «образом Бога»... и «первородным Сыном» (см., например, О сельском хозяйстве, 51). ... Филон иногда говорит о «двух богах», а в одном месте именует Логос «вторым Богом [богом]» (Вопросы на книгу Бытие, 2.62). Однако для Филона есть разница между «Богом» и «одним из богов» (в греческом языке между о theos — то есть Богом, с определенным артиклем, и theos — то есть просто «богом», без артикля). Логос является последним.
Как божественное существо, отдельное от Бога, Логос, очевидно, напоминает Ангела Господня, уже обсуждавшегося в начале данной главы. Филон иногда прямо отождествляет Логос с Ангелом Господним [как и соответственно с "Архангелом" в других местах, прим. автора] (см., например, О перемене имен, 87, О сновидениях, 1.239)." (Эрман Барт Д., "Как Иисус стал богом", стр.18)
Как видно из истории, термин "Логос" (Слово) как одно из библейских имен или названий первородного Сына Божьего впервые сделал более-менее популярным (и более-менее оформленным учением) в среде образованных и/или религиозных иудеев, греков и римлян еврейский богослов Филон Александрийский, как раз перед приходом Иисуса Христа.
Один из ближайших учеников Иисуса, апостол Иоанн, в конце первого века, судя по всему немного знакомый уже с библейскими толкованиями и выражениями Филона, тоже употребляет термин Логос в своем евангелии, показывая тем самым, соответственно Филону (и также как и он применяя к Логосу слово "теос" (бог) без артикля в одном предложении (Иоан.1:1), а к Богу - "теос" с артиклем), что их учитель и господин Иисус Христос был не только человеком (без греха), но до этого - тем самым уникальным небесным сыном Бога, первым и ближайшим (см. Ин.1:1-18).
(Более подробно об артикле и использовании слова "теос" см. в статье "Божественность Иисуса Христа в свете всего Писания. (аргументы разных сторон, сравнение и анализ)", в подзаголовке "Иоанна 1:1".)
Иоанн, возможно, вполне осознанно применяет выражение "единородный Сын (в ранних рукописях стоит не "сын", а "бог"), сущий в недре Отчем" (Ин.1:18 по СинП - Синодальному переводу) или переводя более иудейским языком (как еврейскую идиому) "который у груди Отца" (ПНМ - Перевод Нового Мира), то есть ближайший к престолу, указывая тем самым своим сородичам и соверующим на знакомого им из литературы второго храма - Метатрона (с греч. "ближайший [букв. "рядом, около"] к трону (Бога)"). Вот как этот текст, например, передан в других переводах:
"...единственный Сын Божий, Тот, Восседающий рядом с Отцом, принёс нам весть о Боге." (Cовременный перевод WBTC)
"...единственный Сын, пребывающий рядом с Отцом, – Он открыл нам Его." (Современный перевод РБО)
"...Его явил нам единственный Сын Его, пребывающий у самого сердца Отца" (Новый русский перевод)
В своем евангелии Иоанн также приводит интересные слова самого Иисуса:
"Не дивитесь сему: ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия, и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения." (Иоанна 5:28,29; СинП)
Здесь Иисус говорит к народу знакомыми словами из их священного Писания, Танаха (т.н. "Ветхий Завет"), цитируя из пророчества Даниила о главе небесного воинства, которому надлежало стать "великим вождем" (на ивр. Сар хаГадол: аналог выражения или титула "Сар сарим" (Дан.8:25), "царь царей", соответственно "господин господ") и воцариться в последние дни, начав воскресение и суд:
"И восстанет в то время Михаил, князь [варианты пер.: вождь, начальник, царь] великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге. И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление." (Дан.12:1,2 СинП)
Как видно Иисус сам применял к себе те места Писания, которые относились к архангелу Михаилу, покровителю Израиля и небесному начальнику этого народа (то есть небесный "царственный первосвященник"). Таким образом, становится ясно, почему он сказал иудеям, что старше даже их древнего праотца Авраама: "истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, я есмь." (Иоанна 8:58).
Об этом же писал и один из самых образованных учеников Иисуса, апостол Павел:
"Говорим вам это словом Иеговы: нам, живущим, которые доживут до присутствия [или "пришествия"] Господа, никак не опередить уснувших смертным сном, потому что сам Господь сойдёт с неба с призывом [или "кличем"], с голосом архангела и с Божьей трубой, и умершие во Христе встанут первыми" (1 Фессалоникийцам 4:15,16 ПНМ).
Здесь Павел, как и Иисус, ссылается на "слово Иеговы", то есть Танах (т.н. "Ветхий Завет"), и как видно из текста именно на пророчество Даниила о Михаиле из 12-ой главы. (О том, что данная версия перевода более точна по смыслу и оправданна лингвистически, можно посмотреть здесь: https://vk.com/wall-189469430_1687, и здесь: https://jwapologetica.blogspot.com/2019/04/blog-post_7.html#more). Апостол пишет соверующим о пришествии Господа Иисуса, связывая его с воскресением и с голосом Архангела (также как Иисус говорит о своем голосе, который разбудит "спящих смертным сном"), поскольку Даниил пишет о том, что "в последние дни" "восстанет" (аналогия: придет) архангел Михаил, "великий вождь", и начнется воскресение и суд (см. Дан.12:1). А поскольку Михаил - архангел, или "глава воинства Божьего" ("архистратиг"), то он, соответственно, как небесный "генерал" войска, своим могущественным голосом и Божьей трубой (только Божья труба в силах "разбудить" мертвых...) разбудит спящий военный "лагерь" от смертного сна, чтобы, согласно другим текстам Писания, повести своих войнов на битву с силами тьмы в важнейший бой (сравните, как Иессеи учили о Мессии-Михаиле: см. в Части 3-й данной статьи). Это также видно из одного слова, используемого Павлом:
κέλευσμα (G2752) приказ, клич. Это слово использовалось очень разнообразно. Это команды, которые рулевой отдает гребцам, а колесничий — своим лошадям. По отношению к морскому или сухопутному сражению, это боевой клич. Во многих местах это слово обозначает громкий, командный крик, часто издаваемый в состоянии сильного возбуждения (Morris; Lightfoot, Notes; ВВС). В римской армии при звуке третьей трубы герольд, стоявший справа от командира, трижды спрашивал солдат, готовы ли они к сражению; и войска громко и возбужденно кричали: "Мы готовы!" (TJ, 106; Jos., JW., 3.91-93). (1-е Фессалоникийцам 4 глава – Библия – Лингвистический комментарий. Роджерс: https://bible.by/rogers/59/4/)
Как видно, писатели "Нового Завета" приводят явные отождествления архангела Михаила и Мессии Божьего, на основании Танаха (т.н. "Ветхий Завет") и соответствующих иудейских трудов эпохи второго храма, включая знаменитого ученого-библеиста Филона Александрийского. Особенно это видно из письма Евреям (см. ниже), и отчасти из книги "Откровение", где в первой главе Иисус Христос предстает апостолу Иоанну в видении по описанию точно также (в деталях), как описал пророк Даниил явление Михаила в 10-ой главе своей книги (более подробно см. в статье "Явление Михаила Даниилу и видение Христа в первой главе Откровения").
Автор письма Евреям (возможно ап.Павел) применяет в нем такие же выражения и сопоставления, как до него Филон Александрийский в своем учении о Логосе. Вот некоторые из них:
- первородный сын (1:6)
- образ Бога (1:3)
- небесный, царственный первосвященник (см. например 8-ю главу)
- посредник при творении и в отношениях с людьми (см. например 1:2 и 9:15)
(дополнительно см. здесь: https://vk.com/wall-189469430_1649)
Апостол Иоанн тоже называет Иисуса "посредником", также как Филон, говоря что "через" Логоса, "единородного Сына (бога)", вечный Бог сотворил мир (Иоанна 1:3), и "явил Себя" людям. Но Филону, однако, не было открыто, каким образом Логос станет Спасителем, и в полной мере явит Бога людям. Для Филона было важным показать кто этот Логос ,старший сын Бога, посредник и архангел, заступник перед Богом и наместник Божий, в небесном(!) его происхождении и действиях. И он это сделал как раз перед приходом Логоса на землю...
(Дополнительная информация и доказательства того, что Христос - это архангел Михаил, можно посмотреть в статье "Кто такой архангел Михаил?".)" (из статьи "Метатрон-Михаил-Мемра(Логос). Часть 5. Новозаветные христианские писатели")
"..."Идея отождествления Иисуса Христа с архангелом Михаилом имеет весьма древние корни. Свт. Епифаний Кипрский писал, что, согласно иудеохристианским верованиям эбионитов [одни из первых иудеохристианских групп; прим. автора внешней статьи], Христос — это «один из архангелов, царствующих над ангелами и над всеми делами Всемогущего» («Панарион», XXX, 16, 4)
Аналогичное воззрение выражено в апокрифическом раннехристианском памятнике «Климентины», где Христос «первый из архангелов» («Узнавания», II, 42).
Подобное отождествление отнюдь не случайно: в литературе эпохи Второго Храма архангел Михаил чаще всего описывается как самый возвышенный из архангелов [согласно Танаху и НЗ - единственный святой архангел, букв. с греч. глава над ангелами (святыми); прим. автора внешней статьи] . Он же выступает защитником и хранителем Израиля, предводитель небесных воинств, ходатаем и первосвященником небесного святилища /Darrel D. Hannah. Michael and Christ: Michael Traditions and Angel Christology in Early Christianity. Tubingen: Mohr Siebeck, 1999. P. 25-75.
В научном сообществе идея отождествления первыми христианами Христа с архангелом («ангельская христология») бытовала до середины XX века[29]. [впрочем и далее она присутствует; прим. автора внешней статьи]" ("Иудейские корни «высокой христологии». Часть II" , А. Григорян)
Также, например, апостольский ученик и видный богослов ранней церкви Иустин Мученик (ок. 100—165 гг.) явно отождествлял Христа с архангелом Михаилом, главой небесного воинства:
"– Но, друзья мои, – продолжал я, – представлю вам другое свидетельство от Писаний в доказательство, что как начало прежде всех тварей, Бог родил из Себя Самого некоторую разумную силу, которая от Духа Святого называется также славою Господа, то Сыном, то премудростью, то ангелом, то богом [теос без артикля], то господом и Словом; Сам Он называет Себя также «вождем воинства»[!], когда Он явился в образе человеческом Иисусу Навину (Нав.5:14)..." (Диалог с иудеем Трифоном, 61 глава)
Сравните: "Христианская традиция также отождествляет с действиями архангела Михаила следующие упоминания ангелов, не названных по имени:
...
- явление Иисусу Навину: «и вот стоит пред ним человек, и в руке его обнаженный меч» и далее он называется Вождь воинства [!] Господня (Нав. 5:13-15).
..." (Википедия, Архангел Михаил, Ветхий Завет)
[Иустин там же (Диалог с иудеем Трифоном, 61 глава), далее, приводит в доказательство своих слов, что Сын "рожден" Всевышним Богом прежде всех и всего цитату из «Ветхого Завета», книги Притч, 8-ой главы, по Септуагинте: «Господь создал Меня, как начало путей Своих в дела Свои. Он основал Меня прежде века, в начале, прежде нежели Он сотворил землю и прежде нежели сотворил бездны…». Как видно при анализе, в то время и далее, еще не было в богословии странного противопоставления типа «рожден, но не сотворен» (напротив, как и во всей Библии, и раннем богословии и лингвистике вообще, глаголы «родить» и «сотворить» зачастую были синонимами и порой взаимозаменялись, см. например статью: https://jwapologetica.blogspot.com/2019/08/822-25.html), также не было утверждения, что у первородного Сына Божьего не было начала; примечательно, что и дохристианские иудейские труды воспринимали Метатрона как того, кто появился у Бога прежде мира; Иустин, судя по всему, как и до него Филон и Иоанн, и другие ранние богословы, называл Сына «богом» не в смысле абсолютном, а как сотворенного Сына, получившего от Родителя божественную природу, и участвовавшего в сотворении мира как соработник Отца всех и всего; прим. автора внешней статьи]
А вот что приведено в статье "Божественность Иисуса Христа в свете всего Писания (аргументы разных сторон, сравнение и анализ)":
"Примечательно то, каким образом это место Писания [Иоанна 1:1] комментировал Ориген [Александрийский! прим. автора внешней статьи], разъясняя нюансы греческого языка. В своем труде «Комментарии на Евангелие Иоанна» (Книга II, глава II) он написал: «Мы так же замечаем использование Иоанном артикля в этих предложениях. Он всегда думает, о чем пишет и он не незнаком с тонкостями греческого языка. Он использует артикль, когда имя «Бога» относится к Несотворенной Причине, и опускает его, когда Логос называется «Богом»… Бог, который над всем, - это «Бог» с артиклем … Все кроме Единственного Бога становятся богами, отражая Его божественную сущность. Их нельзя называть Богом, но лишь богами …. Истинный Бог, в таком случае, это Бог [с определенным артиклем] и те, кто появились после – боги, образы, отражающие Его сущность, Его подобие».
Вряд ли кто осмелится утверждать, что великий ученый-библеист III века Ориген Александрийский, создавший колоссальный труд «Гекcапла», плохо знал греческий язык, ведь греческий был для него родным. Конечно, кто-то может считать его еретиком, но отказать ему в знании тонкостей греческого языка никак нельзя.
Не менее интересно свидетельство современника апостола Иоанна, Филона Александрийского, представителя иудо-александрийской философской школы, который в совершенстве знал греческий язык. Как известно, многие библеисты, особенно на Западе, усматривают прямую связь между Логосом Филона и Логосом Иоанна. Однако это другая тема и заслуживает отдельного рассмотрения. Нас же интересуют лингвистические данные, которые мы можем почерпнуть из трудов Филона. Согласно Филону Логос есть «образ Бога», «старший и первородный Сын Бога», «второй бог» (“qeos” в отличие от “ho qeos”), «царственный первосвященник», посредник между Богом и людьми [а также Архангел; прим. автора]. Примечательно то, что Филон всегда обозначает Бога Всемогущего как “o qeos”, а Логоса тем же словом “qeos”, только без артикля. Мы не станем углубляться в абстрактно-философскую концепцию о Логосе, однако заметим очевидную разницу между «o Qeos» и «qeos», выливающуюся в разность смысловых значений.
Так же любопытно и то, что апологеты второго века, такие как Юстин Мученик, Ириней Лионский и Феофил Антиохийский в своих сочинениях называли Христа «богом» (“qeos” без артикля) и никогда как “ho Qeos”.
Действительно никто не станет отрицать, что в Новом Завете встречается немало упоминаний о Боге, при котором нет артикля. Однако это обстоятельство не позволяет механически проводить аналогию с Ин. 1:1, потому что данное место Писания отличается от всех других своей спецификой. Когда Павел в своих посланиях говорил об одном единственном истинном Боге, Отце, он не всегда употреблял артикль, потому что такое упоминание Бога не нуждалось в конкретизации, Бог же один. Но в случае с Прологом, мы в одном предложении обнаруживаем упоминание о двух разных личностях, состоящих в определенной связи друг с другом и каждое из которых названо словом «ТЕОС». Один с артиклем, другой без него. Это однозначно должно иметь какое-то лингвистическое значение в данном контексте. На этот нюанс и обращал внимание Ориген." (подзаголовок статьи: "Иоанна 1:1")" (из статьи "Метатрон-Михаил-Мемра(Логос). Часть 6. Ранняя церковь и последующие поколения")
Часть 6. Христианство в Александрии: в котле противостояния последовательности и истины с ложными и новыми учениями.
Как было отчасти показано в предыдущих частях (и как будет разносторонне показано далее) в Александрии с одной стороны были сделаны важные предпосылки (провиденциально, судя по всему от истинного Бога) для распространения Библейского учения и для восприятия его в различных течениях иудаизма, а потом и среди греков и римлян (и в остальных народах), которые были выращены в философской атмосфере и религиозном синкретизме, и вот с другой стороны Александрия и ее особенности были использованы Лжецом (духом лжи, Сатаной) для насаждения заблуждений, и распространения отступничества от простой истины Писания Божьего, который использовал модные языческие религиозные воззрения и философский аппарат и выкладки, которые в этом египетском мегаполисе как нигде сильнее преобладали и смешивались (особенно что касается неоплатонизма, как упоминалось уже в этой статье...).
В эллинском иудаизме уже было довольно сильное влияние ложных философских идей и теорий, как и языческих учений, и еврейский богослов Филон как и все люди не был застрахован от ошибок и заблуждений, что видно из некоторых его высказываний и воззрений. Но это не помешало ему провести важные и своевременные исследования в отношении "первородного Сына", "Логоса", которого в некоторых трудах и течениях иудаизма второго храма называли "Метатрон" и/или "Михаил" (согласно мессианским пророчествам книги пророка Даниила), архангел, как старшего и ближайшего Сына Божьего, как "главу воинства Господня". Широкое александрийское образование Филона (иудейское и греческое) и любовь, которая была у него и к греч.философам, с одной стороны подталкивало его найти точки соприкосновения, которые он наблюдал так или иначе, между откровениями Танаха ("Ветхий Завет") и греч.мыслью (чтобы донести до них истины Писания или обосновать их), с другой стороны увлекала его в порой запутанные и неоднозначные воззрения и выражения, порождая синкретизм и эклектику. Однако даже при этих его некоторых слабостях и ошибках он твердо держался строгого монотеизма, как иудей, и последовательно, в согласии с Писанием и трудами иудейских учителей, не считал старшего Сына, "древнейшего Логоса и Архангела" во всем равным Богу и тем более равным по возрасту, так сказать, и поклонению, но описывал его как посредника и служителя, в мессианских красках. Также последовательно писали и далее НЗ-ные авторы, порой явно ссылаясь или делая аллюзию на уже знакомые в философском и религиозном мире той эпохи и цивилизации выражения Филона, а также на более близкие иудеям понятия из трудов и взглядов эпохи второго храма и текстов Танаха, как видно при анализе (см. "Метатрон-Михаил-Мемра(Логос). Часть 5. Новозаветные писатели"). Также и ранние христианские богословы в большинстве своем так или иначе последовательно держались субординационизма и веры в единственного Бога, Отца всех и всего, и его первого Сына, который стал Мессией и был необычайно возвышен Богом, но который имел начало и был создан-"рожден" Отцом прежде всех и всего (см. "Метатрон-Михаил-Мемра(Логос). Часть 6".).
И всё же Враг истины не дремал и продолжал вести свою подрывную деятельность, как и было о нем предсказано с самого начала. Как и упоминалось в данной статье, в Александрии было обилие разных философских школ и языч.культов, суеверий и прочего. Среди них выделялись гностицизм и неоплатонизм, как преобладающая философия, а также языческие триады. Именно это использовал Лжец, чтобы создать свои версии христианства и школы толкования, "сорняков", или церковь-блудницу, как было предсказано в Новом Завете, которая должна была смешиваться с мирскими воззрениями, ложными религиями и культами, и иметь поддержку правителей мира сего, становясь богатой и влиятельной...
Проверим, так ли это исторически и фактически:
"О проникновении христианства в Египет и первых шагах Церкви Христовой на египетской земле мы имеем очень скудные сведения. Вероятно, самым первым указанием на проникновение религии Христовой сюда может служить повествование «Деяний Святых Апостолов» об обращении трех тысяч в день Пятидесятницы. Среди них упоминаются жители Египта и частей Ливии (Деян. 2:10), то есть иудеи диаспоры, которая в Египте была одной из самых многочисленных в Древнем мире, составляя, по подсчетам ученых, примерно восьмую часть населения этой страны. Поэтому с очень большой долей вероятности можно предполагать, что эти обратившиеся египетские иудеи и стали первыми из тех, кто бросил семена Благовествования в египетскую почву (167).
Но, судя по всему, данные семена, будучи разрозненными и немногочисленными, не принесли богатых всходов, ибо Евсевий Кесарийский свидетельствует (Церк. ист. II, 16)168, что Евангелист Марк «был первым послан в Египет, проповедовал там Евангелие, им написанное, и основал церкви в самой Александрии. Его проповедь сразу же привлекла такое множество уверовавших мужчин и женщин, усердно упражнявшихся в любомудрии, что Филон решил написать об их занятиях...» (далее у Евсевия следует описание жизни «терапевтов», членов одной из иудейских сект, которых он ошибочно принимал за христиан [это довольно интересный момент, мнение, и вот почему: "терапевты", как было показано в Части 4-ой данной статьи, были возможно ессеями или их "производной", которые согласно книге пророка Даниила учили о Мессии-Михаиле(архангеле), который согласно тексту Танаха ("Ветхий Завет") должен был в последние дни устранить земных царей и начать мессианскую эру суда и воскресения на земле (см. Дан.12:1,2), также у них имелись таргумы о Мемре Господа, то есть "Слове", которое Филон стал называть по греч. и в соответствии с понятиями греков "Логосом"; прим. автора внешней статьи]). Помимо свидетельства Евсевия, есть еще сообщение анонимного автора «Псевдо-Климентин», гласящее, что у истоков египетского христианства стоит и личность Апостола Варнавы169." (Святоотеческое наследие и церковные древности. Том 3, Часть I. Александрия: https://azbyka.ru/otechnik/Aleksej_Sidorov/svjatootecheskoe-nasledie-i-tserkovnye-drevnosti-tom-3/1)
"Становление Церкви происходило в противостоянии с разного рода сектами, бытовавшими в многонациональном городе. Эта борьба богословской мысли с ересями привела к сложению в III–IV в.в. Александрийской богословской школы, виднейшими представителями которой были Климент Александрийский и Ориген. В IV–VI в.в. Александрия становится местом жарких богословских дискуссий. До возвышения Константинополя Александрия была главным христианским центром на Востоке, почему его епископы и носили титул «папа»." ("История основания Александрийской Церкви и первые века ее существования": https://religion.wikireading.ru/98362)
"Гностицизм I-II столетия н.э. вместе с христианством оторвался от иудаизма и начал «развиваться» уже на своей собственной основе. На этом этапе большое влияние оказали гностики Валентин и Василид, которые ввели в свое учение представления об эманации божества, об иерархии истекающих из природы Бога сущностей.
Латиноязычный христианский апологет III-го столетия Тертуллиан свидетельствует, что впервые еретическое учение о троичности божества придумали именно гностики.
«Философия, — пишет он, — породила все ереси. От нее пошли «эоны» и другие странные вымыслы. Из нее гностик Валентин произвел свою человекообразную троицу, ибо он был платоником. Из нее же, из философии, произошел добрый и беспечный маркионов Бог, поскольку сам Маркион был стоиком» (Тертуллиан. «О писаниях еретиков», 7-8).
Высмеивая человекообразную троицу гностиков, развивающий свою религиозно-философскую систему Тертуллиан сам со временем создал свое учение о троице. Образовавшаяся «святая троица» Тертуллиана находится в определенном иерархическом соподчинении. Корень их находится в изначальном Боге, в Боге Отце: «Бог – корень, Сын – растение, Дух – плод», – писал он(«Против Праксея», 4-6). Хотя Тертуллиан был впоследствии осужден как еретик-монтанист, его учение о троице стало отправным пунктом формирования церковного учения о Боге. Так, виднейший в XX-м столетии знаток христианской патристики протоиерей Иоанн Майендорф пишет: «Огромная заслуга Тертуллиана состоит в том, что он впервые употребил выражение, которое впоследствии прочно вошло в православное троичное богословие» (См. его «Введение в святоотеческое богословие». Нью-Йорк, 1985, стр. 57-58).
В IV-м столетии, став господствующей государственной религией, христианство в «святую троицу» ещё не верило, догмата о «святой троице» не имело и не признавало. На I-м Вселенском соборе 325 года христианство выработало и утвердило краткое изложение своего вероучения и назвало его Символом веры. В нем было записано, что христиане веруют «Во единого Бога — Отца Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого».
Немаловажно заметить, что христиане, которые поклоняются троице, весьма почитают Символы веры. Те христианские церкви, деноминации и т.п., которые не признают Никео–Цареградский Символы веры (поскольку был принят на двух первых соборах в городах Никея и Царьгород, т.е. Константинополь) не признаются христианскими.
Став государственной религией, выйдя из подполья, христианская церковь начала вписываться в культуру греко-римского мира. В IV–V-м столетии философия неоплатонизма достигла вершины своего расцвета, и в творчестве его великих представителей, как Ямвлих, Прокл, Плотин, Порфирий, отражала весь мир, от Единого Абсолютного Бога до материи и преисподней, в виде цепи взаимосвязанных и порождающий друг друга Триад, т.н. Троица Единосущная и нераздельная:
1. Бытие (в христианской троице – Бог Отец);
2. Жизнь (в христианской троице – Дух Святой, как жизни податель);
3. Логос, мышление (в христианской троице – Сын Божий).
Следует отметить немаловажный и ключевой аспект, что все ведущие созидатели христианского учения о «святой троице» (Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский и др.) обучались философии в действующей до 529 года (!) афинской школе неоплатоников. В этой школе и на основе этой неоплатонической эллинской мудрости они сочиняли христианское учение о «святой троице».
В результате, на II-м Вселенском соборе (Константинополь, 381 год) под председательством Григория Богослова и Григория Нисского к Никейскому Символу веры было дописано несколько предложений о Духе Святом: верую и «в Духа Святого, Господа Животворящего, от Бога Отца исходящего…». Таким образом, к вере в Господа Иисуса Христа было прибавлено верование и в Духа Святого.
В Никео–Цареградском Символе веры «Бог Сын» и «Бог Дух Святой» не провозглашаются Богами, а только почти равными Богу Отцу Господами. Но (!) Никео–Цареградский символ веры не утвердил догмат о «святой троице» в его современном понимании. Тогда, в IV-м веке официальная церковь, называвшая себя единой, святой, вселенской и апостольской церковью, провозгласила веру в Единого Бога Отца и веру в Господа Сына Божьего Иисуса Христа и Господа Духа Святого.
Так же, необходимо подчеркнуть, что ни на одном (!) из церковных соборов догмат о «святой троице» в его современном церковном понимании и богословском истолковании не утверждался, поскольку он явно – и по форме и по содержанию – находится в прямом противоречии с каноническими решениями I-го и II-о Вселенских Соборов. Решения I-го и II-о Вселенских Соборов не знают равных Богу Отцу «Бога Сына» и не знают равного Богу Отцу и «Бога Духа Святого», который «от Бога Отца исходит».
Догмат о «святой троице» создавался вне текста Библии и вне канонов Вселенских Соборов.
Впервые догмат о «святой троице» был анонимно сформулирован в христианстве только в VI-м столетии и впервые был изложен в документе, который вошел в церковную историю под названием «QUICUMQUE » (Куикумкве). Название документа взято из первого слова его первого предложения: «QUICUMQUE vult salvus esse, ante omnia opus est, ut teneat catholicam fidem» (Кто желает спасенным быть, тот прежде всего должен держаться католической веры).
Далее говорится о том, что надо верить в то, что Бог один по существу и троичен в лицах; что есть Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, но не три Бога, а Один Бог; что христианин обязан в равной мере почитать и молится отдельно Богу Отцу, «Богу Сыну» и «Богу Духу Святому», но не как трем Богам, а Богу одному.
Этот Символ веры впервые (!) был опубликован в приложении к сочинениям умершего в 542 году известного богослова и проповедника Цезаря Арльского (Caesarius ex Arles). Большинство исследователей приурочивают появление документа к 500-510 годам. Для придания авторитетности документу его создание католические богословы приписали святому Афанасию Александрийскому(святому Афанасию Великому, 293-373 г. г.) и присвоили ему имя «Символ Афанасия Великого». Конечно, к умершему за полтора столетия до написания «Куикумкве» святому Афанасию, данный Символ никак не относится.
Так, в учебнике для современных русских православных духовных семинарий протоиерея Иоанна Мейендорфа «Введение в святоотеческое богословие»трактат «Куикумкве» вовсе не вспоминается и среди работ святого Афанасия Великого не указывается. Немаловажно добавить, что святой Афанасий писал свои сочинения только (!) на греческом языке, а «Куикумкве» дошло до нас на языке латинском. В греко-говорящей православной церкви это символа не знали до XI-го столетия, до разделения в 1054 году христианской церкви на католичество и православие. Со временем и в восточно-православном христианстве содержание «Куикумкве» было переведено на греческий язык и принято за образец изложения общехристианского вероучения о «святой троице».
Сейчас подавляющее большинство христианских церквей принимают догмат о «святой троице» в изложении «Символа Афанасия Великого». Но трагедия этого христианского церковного учения заключается в том, что догмат о «святой троице» всесторонне обоснован с точки зрения неоплатонизма, но ни единым словом не подтверждается текстом Священного Писания." (статья "Догмат о «святой троице» — «улучшение» христианства неоплатонизмом": https://vasily-sergeev.livejournal.com/7241258.html)
"...Троица, как понятие Бога, выступает в учениях всех древних и практически всех современных религий. Это правда по отношению к китайской религии, согласно которой император приносил ежегодные жертвы для духа троицы. Конфуций сказал: "Тао (Бог) по природе один: первый зачал второго, обои вместе зачали третьего, эти трое создали все". Японцы имели трехглавое божество, называемое Сао Пао Фух. Троица у Индейцев (Тримуртэ) ; Брахма, Вишну и Шива, считается тремя личностями, хотя вначале Брахма был один, как божественное начало. Одно из их священных писаний заявляет: "Это великое Единство должно быть четко признано как три бога в одной личности". Один из ее гимнов звучит так: «Есть три божества; однако есть одно лишь Божество, эта великая душа».
Халдейская религия заявляет: "Единство родило двоинство, которое пребывает с ним и излучает интеллектуальный свет, из них состоит троица". Имена халдейской Троицы: Ану, Энлил и Эа. Вавилонская троица представлена в трех образах святыни Бэла. Финскую троицу составляют: Уломус, Улосурос и Элиум. Египетскую троицу составляют: Амон, Птах и Осирис. К греческой троице принадлежат: Зевс, Посейдон и Плутон. Римская троица: Юпитер, Нептун и Плутон.
Монеты далай-ламы (Тибет) имеют оттиснутое изображение тройного божества. На татарской монете изображен главный человек, который представляет их троицу, согласно надписи на обратной стороне монеты. В состав Троицы ирландских язычников входили божества: Криосан, Биосэна и Сира. У скандинавских язычников: Тхор, Водан и Фрикко. У Германских язычников: 0дын, Тхор и Фрия. Древние Индейцы в Северной и Южной Америке называли своих трех в одном боге: Тангалонга (один в трех и три в одном) и Тринимаака (троица). Исходя из этого, видим, что троица является наивысшим богом практически всех языческих народов.
Постепенное развитие тринитарианства:
Ветхозаветный Божий народ, в отличие от язычников, не верил в Троицу. Ветхий Завет, вопреки утверждениям тринитариев, не учит доктрине о Троице. Не учит о ней и Новый Завет, что и увидим по ходу дальнейшего развития темы. Многие из обращенных, особенно после смерти Апостолов, происходили из язычников. Среди них большинство образованных людей не оставили своих тринитарианских убеждений, но относили их к Иегове, Иисусу и Святому Духу.
Однако все верующие христиане отрицают то, что Отец и Сын были когда-либо равными между собой. Вожди и писатели ранней церкви, такие как, например, Иреней, Клемент из Александрии, Тертулиан, Ориген, Новаций, Арнобий, Евсевий и другие, наиболее выразительно подтверждали то, что Отец Небесный является наивысшим Богом и что Иисус полностью подчиняется авторитету и воле Божьей.
Около 230 года н. э. были сделаны первые шаги к господству тринитарского заблуждения в Церкви в связи с вопросом отношения Христа к Отцу. Начиная с 262 года н. э. в Церкви на эту тему вспыхивали большие дискуссии, которые постепенно усиливались. В 318 году н. э. началась арианская дискуссия [в Александрии! прим. автора внешней статьи], в которой Арий поддерживал Истину о том, что Отец и Сын являются разными личностями и существами, при чем Отец – более, а Сын – менее великий. Арию противостоял Афанасий, поддерживающий то, что Отец и Сын являются двумя личностями в одном существе, равными между собой и с одинаковым возрастом." (статья "Исследование догмы Троицы": https://jwapologetica.blogspot.com/2017/05/blog-post_18.html)
Часть 7. Заключение
Итак, с одной стороны Александрия Египетская была провиденциально использована позитивно, а с другой стороны, как это и должно было быть по пророчествам Писания, было позволено негативной ее стороне и природе иметь свое влияние и противоборство (ср. Бт.3:15 — о вражде двух «линий» в истории человечества).
Именно в Александрии вспыхивает спустя века спор Ария и Афанасия, приведший к возникновению или усилению церкви-блудницы, засилию сорняков (плевел), из пророчеств Библии, которая «прелюбодействовала с царями земли» (Отк.18:9, ср. Мф.13:24-30), первым из которых был Константин, созвавший собор в Никее и влиявший на него, легализовав церковь в Римской империи. Видно, что Арий встает на защиту древних учений о Боге и его Христе, первородном Сыне, первом уникальном творении Отца, тогда как Афанасий становится двигателем зарождения нового учения и доктрины, искаженной, ложной, называемой догматом Троицы или триединством Божества:
«В Новом Завете нет ни самого слова «Троица», ни ясно выраженного догмата о ней… В христианском каноне нет никаких конкретных утверждений, что Бог триедин» («Новая британская энциклопедия»).
«И иудаизм, и христианство, возникшее на его основе, были строго унитарными. Путь от Иерусалима до Никеи был долог и извилист. Тринитаризм четвертого века не точно отражает раннее христианское вероучение относительно природы Бога; наоборот, он стал отклонением от этого вероучения» («The Encyclopedia Americana»).
«Учениям о Логосе и Троице придали форму греческие Отцы, на которых... прямо или косвенно очень сильно влияла философия Платона... То, что ошибки и искажения прокрались в Церковь именно из этого источника, неопровержимо» («The New Schaff-Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge»).
"В Библии Бог не назвал себя "Троицей" или "триединым". Не учили этим понятиям ни Иисус, ни апостольская церковь I века.
Верила ли церковь II-III веков в «равноипостасную Троицу»? Нет! Хотя уже тогда в церковь стали проникать чуждые Библии идеи, однако ни т.н. "апостольские мужи", ни апологеты, ни "учителя" и "отцы церкви" не учили некоей "равноипостасности" и "равнопрестольности" т.н. "Троицы".
Традиционным пониманием для доникейской церкви был СУБОРДИНАЦИОНИЗМ (подчиненность), или вера в абсолютное главенство Единого Бога (т.е. Отца) над подчиненным Ему Сыном («Логосом»), а Сына – над святым духом.
Даже в III веке, когда богословы впервые заговорили о «Троице», они подразумевали именно такой порядок подчиненности.
Церковь верила, что есть:
- Единый истинный Бог, и им считался только Отец.
2. Сын во всем подчинен Отцу и меньше Его. Хотя Сын и назывался «богом», но лишь в условном смысле, как тот, кто был представителем истинного Бога и осуществлял Его волю.
3. Святой дух был подчиненным Сыну средством, которым Сын творил мироздание. Некоторые богословы считали, что святой дух был сотворен Сыном.
«Дух Святый был прежде всего для христиан той эпохи действующей силой» (Архимандрит Киприан (Керн) «Патрология)».
Такой взгляд на субординационизм (т.е. не равенство, а, наоборот, подчиненность святого духа Сыну, а самого Сына - Отцу, Единому Богу) был традиционным для доникейской церкви.
Климент Римский, Игнатий Антиохийский, Иустин Мученик, Ириней Лионский, Ипполит Римский, Тертуллиан, Климент Александрийский, Ориген, Арнобий, Евсевий Кессарийский, и другие учителя церкви, включая также авторитетные древнехристианские труды «Дидахе» и «Апостольские постановления» - все твердо исповедовали субординационизм в понимании абсолютного главенства Отца над подчиненными ему Сыном и святым духом.
...
По словам тринитарного историка протоиерея Сергия Булгакова, вместо «догмата равнобожественности и равночестности всех трех лиц Св. Троицы» у доникейских «отцов» присутствовал «противоположный догмат их неравенства, неравночестности, неравнобожественности… Такая система триадологии обычно называется латинским термином субординационизм» (Протоиерей Сергий Булгаков, «Утешитель. О Богочеловечестве». часть II).
Во II и III веках «не было никаких других тринитарных представлений, кроме субординационистских. В III столетии не существовало никакого церковного Православия, которое звучало бы принципиально иначе» (Андрей Данилов, доктор философии, православие «Позиция Оригена в тринитарной дискуссии»).
Если Ваша церковь верит в т.н. "единосущную равноипостасную Троицу", задайтесь вопросом, как к такому догмату отнеслись бы ранние христиане доникейского периода: как к "истине" или же как к однозначной "ереси"?
"Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням" (2 Тимофею 4:3,4)" (Статья "Субординационизм ранней церкви не знал "равноипостасной Троицы" (II-III вв)")
«С течением времени эти две фигуры [Бог и Христос] слились воедино так, что часто их уже нельзя было отличить друг от друга. Возможно, именно устранение тетраграмматона вызвало христологические и тринитарные споры, будоражившие церковь в первые века нашей эры. Как бы то ни было, похоже, что удаление тетраграмматона породило религиозную атмосферу, резко отличавшуюся от той, которая царила в период Нового Завета в I веке» (Джордж Ховард, «Biblical Archaeology Review», 03/1978).
«До арианских споров ни в Восточной, ни в Западной церкви не было ни одного богослова, который бы сомневался, что Сын в том или ином смысле стоит ниже Отца» (Hanson R., «The Search for the Christian Doctrine of God»).
Действительно, признание трех совершенно раздельных Божеств воспроизвело бы ту же проблему, только в еще более усложненном варианте. Такой ключевой для будущего никейского определения термин, как единосущность, пользовался в среде ортодоксальных христиан дурной славой (как принадлежащий школе Валентина и обозначающий взаимосвязь между эонами)... Мы помним, что многие гностики имели высокое, завидное даже для тех веков образование, что платоно-пифагорейский язык присущ и им, что они выдвигают целый ряд концепций (именно концепций — например, Плеромы и Кеномы, единосущия, домостроительства и т. д.),— которые потом ассимилирует христианское богословие... Несмотря на веру в Христа Распятого, на догмат креации и т. д., христианские апологеты и богословы мыслили в тех же самых конструкциях, что и представители остальных религиозно-философских течений» (Светлов Р. В., «Гнозис и экзегетика»).
«Последняя, и притом величайшая, многовековая школа неоплатонизма свелась в основном к учению о трех ипостасях. И удивительным образом эти три ипостаси целиком перешли в христианство и даже составили его основной догмат. Большей зависимости христианства от античной философии даже трудно себе представить... Хотя и несколько позже, из-за сложности и первостепенности взаимоотношений между Отцом и Сыном, христианские мыслители обратились и к Святому Духу, так как без установления статуса третьей ипостаси нельзя было обосновать единство божественной Троицы. Задача эта была необыкновенно трудна, любое ее решение требовало применения тончайшего философского аппарата. И такой философский аппарат предоставила христианству античность. Античность не только уже обладала диалектикой целого и частей; более того, античность, в лице неоплатонизма, разработала и тончайшую триадную логику сверхъединого, ума и мировой души, логику, которая и оказала в конце концов серьезнейшее влияние на становление христианского тринитарного догмата» (Лосев А.Ф., «История античной эстетики»).
Церковное учение прочно укоренилось в почве эллинизма. Так оно стало тайной для подавляющего большинства христиан. Церковь заявила, что ее новые учения основаны на Библии. В действительности она узаконила в своей среде эллинское умозрение, суеверные взгляды и обычаи языческого поклонения-таинства... До какой степени гностицизм предвосхитил католицизм, мы видим особенно ясно на его христологии... Многочисленные termini technici позднейшей католической догматики встречаются уже у гностиков, — так, напр., «единосущный» для обозначения отношений эонов к перво-Богу... Следствием ортодоксального учения, поскольку оно понимает божество в Христе как его физическую природу, является введение резких противоречий и утрата исторического Христа с его наиболее ценными чертами... Никейский символ формулирует веру в Святого Духа без всяких дополнений и разъяснений. Афанасий в первые десятилетия ни разу не упоминает его. Все те, кто считали его божественным в полном смысле, обычно считали его силой... Однако с 362-го года Запад неутомимо стремился заставить наполовину уже убежденных восточных братьев признать Духа единосущным Богом, и в союзе с каппадокийцами это удалось... Учение о Троице в своей непрерывающейся научной разработке осталось органом передачи античной философии славянам и германцам: в нем своеобразным образом сочетаются христианская идея божественного откровения в Иисусе и заветы античной философии... Парадоксальные формулы августиновского учения о Троице, отрицающие всякую связь между откровением и разумом и имеющие свои raison d''''''''''''''''etre в стремлении сохранить чистый монотеизм и полную божественность Христа, распространились на Западе и нашли себе выражение в так называемом афанасьевском символе, который постепенно разрабатывался в Южной Галлии в период с 450-го по 600-й годы» (А. Гарнак, «История догматов»).
Таким образом, учение о Троице не построено на основании Библии, а официально введено лишь на Константинопольском Соборе в 381 г. н.э. Этим учением было перенято языческое представление, имеющее своё начало в древнем Вавилоне и Египте, и бывшее знакомым с древних времён в других странах.
Плоды этого догмата и богословия были плачевными, судя по истории христианства и человечества в целом: тринитарии гнали всех по их мнению еретиков, поносили и убивали унитариев и вообще инакомыслящих, роскошествовали, участвовали в политике мира сего и тд. Даже в эпоху Реформации, когда протестанты старались очиститься от влияния церкви-блудницы, их тардиций и учений, немало из них так и не отвергли этого заблуждения, впрочем как и некоторых других, так или иначе. Различные протестанты-тринитарии, как дочери великой Блудницы (Отк.17:5), тоже продолжали, в общем и целом, проливать кровь «еретиков», осуждать «арианцев», гнать инакомыслящих и пр. В наше время противостояние так или иначе продолжается и будет актуальным вплоть до сожжения плевел, казни Вавилонской блудницы (см. Отк. 18гл.), и прихода Мессианской эпохи правления…
